БЕСЛАН.РУ

В Египте завершился референдум по принятию новой конституции. 95% пришедших на избирательные участки проголосовали за неё, но подозревать египетские власти в подтасовке результатов не приходится — еще до референдума итог был фактически предрешен, вопрос заключался лишь в итоговых цифрах поддержки.
Оглушительная победа «братьев-мусульман» всего лишь полтора года назад, когда был избран президент Мурси, теперь стала их не менее оглушительным поражением. Настроения общества качнулись в противоположную сторону, и дело здесь не только в разочаровании населения в способности «братьев» решить проблемы, которые и привели к революции.
Особую роль в расколе исламистских настроений сыграли фундаменталисты-салафиты из партии «Ан-Нур», поддержавшие референдум и призвавшие голосовать за новую конституцию. Это выглядит определенным парадоксом, но именно блок светской номенклатуры и ортодоксальных исламистов способствовал определенному консенсусу в египетском обществе.
Несмотря на идейную близость, непримиримая вражда салафитов и «братьев-мусульман» имеет вполне рациональное объяснение. Во-первых, безусловно, на позицию салафитов изначально оказывало отношение Саудовской Аравии к «братьям». Королевство не забыло, как оно оказало движению всю мыслимую поддержку во время гонений на него насеровского режима. Тысячи «братьев-мусульман» бежали в Саудовскую Аравию, но вместо благодарности Аль Саудам они принялись насаждать свое видение ислама. «Братья» очень быстро превратились в гостей, у которых хочется спросить — не надоели ли вам хозяева? Закончилось всё оглушительным терактом в Мекке и захватом священной мечети, которую пришлось к стыду саудовских спецслужб, освобождать с помощью французских специалистов по антитеррору.
Больше экспериментов с «братьями» Аль Сауды не проводили — одного раза оказалось достаточно. Примерно такое же отношение к движению испытывают правители ОАЭ и Кувейта, и по тем же самым причинам. «Братья» готовили переворот в Объединенных Эмиратах уже в наши дни, и их власти совершенно предсказуемо предпочли поддержать переворот египетских военных дальнейшему усилению политического «умеренного» ислама.
Второй момент, который оказал существенное влияние на разногласия салафитов и «братьев-мусульман» в Египте — это своего рода «головокружение от успехов», которое ударило в голову лидерам «Аль Ихван аль-муслимун». Ощутив поддержку революционных масс, «братья» очень быстро пришли к выводу, что союзники им совершенно не нужны, и принялись проводить свою политику без малейшей оглядки на все остальные политические силы.
Диктатура Мурси оказалась куда жестче диктатуры Мубарака. Тот по крайней мере учитывал наличие серьезных исламистских настроений в обществе и старался проводить свою политику с учетом настроений египетской глубинки, традиционно тяготеющей к муллам. «Братья» вели себя так, будто никого кроме них, в Египте нет и уже не будет. Не зря Мурси очень быстро получил прозвище «Фараон». Революция, которую делали под лозунгами исламской демократии, очень быстро выродилась в откровенное издевательство над желаниями восставших.
Уже поэтому значительная часть электората «братьев» разочаровалась в них, особенно на фоне неспособности Мурси к конструктивной деятельности. Египетский избиратель хочет стабильности и безопасности — вполне резонное чувство после трех лет бесконечного торжества революционной законности и целесообразности.
Салафиты, поддержав военную хунту, поступили вполне рационально и обдуманно. Их противоречия со светским курсом египетской номенклатуры никуда не делись, но партия «Ан Нур» приняла вполне взвешенное решение добиваться своих целей через легальную политическую деятельность. Это возможно только в одном случае — если салафиты встроятся в политический процесс, пусть и на второстепенных ролях. Любой иной путь вообще бесперспективен. «Братья» вполне предсказуемо проиграли своим коллегам в борьбе за электорат и на данном этапе выброшены на египетскую обочину.
Это не отменяет борьбы, которую ведут радикализировавшиеся сторонники движения. Теракты, демонстрации и беспорядки никуда не делись и не прекращаются, однако теперь они не опасны властям, а итоги референдума позволяют генералу Сиси трактовать их, как твердо выраженное согласие египетского народа с его участием в выборах президента. На это он вполне прозрачно намекнул перед референдумом.
Пока власть в Египте продолжает оставаться в руках у военной хунты, но проведение референдума означает, что военные довольно быстро намерены решить вопрос с передачей власти легитимному гражданскому правительству. Теперь впереди целая серия выборов, которая окончательно подведет черту под революцией площади Тахрир. Однако после этого нужно будет решать вопрос с реформами и ликвидацией причин, которые и привели к взрыву в Египте в 2011 году.
Для России итоги референдума и процессы, происходящие в Египте, выглядят весьма позитивно. Бушующий Ближний Восток способен лишь производить в промышленных количествах все новых и новых террористов. Сотня тысяч боевиков, воюющих сегодня в Сирии, возникли как следствие хаоса. Чем быстрее ситуация в регионе будет стабилизирована и к власти придут силы, ориентированные на национальное развитие, тем меньше шансов будет у джихадистов, мечтающих о построении всемирного Халифата от Гибралтара до Малайзии с заходом на российский Кавказ и Поволжье.

Итар-Тасс