БЕСЛАН.РУ

Достаточно единственного взгляда на кусок древесины, чтобы в голове родился четкий образ того, во что он сможет его превратить. Каждая деталь, каждый штрих, словно вспышки, одна за другой плывут перед глазами, выстраиваясь в цельную картину, и тогда его охватывает такое творческое вдохновение, что он, одержимый, бросает все дела и спешит приняться за работу. Когда в теплые ладони ложится невзрачная чурка, а наточенный резец щепку за щепкой снимает все лишнее, она оживает, становится податливой, будто понимая, что находится в руках мастера и ему можно довериться, он разглядел нечто сокровенное, сокрытое под десятками слоев.
Перешагнув порог дома Виталия Сидакова и оказавшись в скромной мастерской резчика, взгляд то и дело натыкается на настоящие произведения искусства – вот огромное кресло, вырезанное из пня столетнего дуба - грубое, массивное, украшенное чугунными деталями, такими же старинными как само дерево. Оно несет в себе истинно мужской дух и навевает мысли о славных сарматах, которые, наверное, пировали, возвратившись с очередного сражения, сидя именно в таких креслах. Здесь же традиционный круглый стол с тремя ножками, столешницей для него также послужил дубовый сруб. Ретроспективу дополнила надочажная цепь, вторую сотню лет передающаяся в семье Сидаковых из поколения в поколение и являющаяся гордостью хозяина. Далее взгляд ложится на аккуратные держатели для глиняных кувшинов и бараньих рогов – канувших в лету элементов быта, и даже не верится, что одна и та же рука способна выделать и грубые исполинские кресла, и изящные по форме подставки.
- Все началось примерно год назад, - рассказывает Виталий, - когда на пункте сдачи металлолома случайно наткнулся на топор, который показался мне похожим на аланский боевой. Я его выкупил и принес домой. Благодаря всемирной паутине отыскал нужное изображение и принялся за реконструкцию. Чувства, которые испытывал, трудясь над ним, и удовлетворение от полученного результата не поддаются описанию. Мысли о новых работах преследовали меня днем и ночью, не давая спокойно спать. Не раз бывало и такое, что я просыпался среди ночи и, одевшись в несколько телогреек, (на улице -15 0С) принимался за резьбу. Не могу иначе, с этим чувством невозможно бороться, единственный выход – поддаться ему, - рассказал наш герой.
За первым топором последовали другие, похожие, но каждый по-своему уникальный. Приходили друзья и родственники, восхищались, хвалили и внушали веру в успех. Но главными вдохновителями стали его дети. Старшая дочь Марина сейчас живет и работает в Санкт-Петербурге, но на первых порах именно она, обладая богатой фантазией и тонким эстетическим вкусом, придумывала для отца новые проекты. Две младшие, школьницы Амина и Зарина, помогают составлять эскизы будущих работ, а единственный сын Казбек наравне с отцом строгает поленья, успевая при этом обучаться юриспруденции в СК ГМИ.
Понемногу двор частного дома превратился в мини-мастерскую, здесь расположился небольшой письменный стол, заменяющий верстак, появились полки, конечно же, из дерева, на них разместились необходимые инструменты, остальная часть заполнена материалом: ветки, сучья, распиленные стволы, пни, чурбаны, настоящие рога, различные кованые детали.
- Сочетание дерева, металла, кости, кожи и глины считаю классикой, - продолжает Виталий, - этими материалами работали наши предки. Резаки, которые использую для выделки, раздобыл мой хороший друг Марат Малкаров, выпросив их у знакомого, чей прадед так же занимался этим ремеслом. Я дорожу этими инструментами и не признаю никаких специальных станков. Мои работы не совершенны, в них нет симметрии и идеальных пропорций, но есть главное – тепло моих рук. Придерживаюсь главного табу - никогда не трогать живое дерево: высохшее, сломанное, упавшее - да, полное сил – нет. Иногда бывает, принесешь домой очередную корягу и думаешь, ну вот зачем она мне нужна, из нее ведь ничего не получится! И может так лежать и месяц, и два, а потом наступает момент, когда понимаешь, что именно ее не хватает для завершения какой-либо работы, берешь, примеряешь и оказывается, что она идеально вписывается в ансамбль. Проще всего стругать с липой: древесина у нее мягкая, податливая. Акация же, напротив, требует немалых физических усилий. Приятно строгать ель: у нее неповторимый аромат. Каждое дерево уникально, - закончил мастер.
Мерный стук киянки по стальной ручке резака стал для Виталия самым сладким звуком, помогающим обрести душевное равновесие, привести в порядок мысли и обрести гармонию с самим собой. На прощание Сидаков поделился с нами сокровенной мечтой: «Я принялся за строительство нового дома и уже определил одну комнату, которую обустрою в старинном стиле. В центре обязательно будет очаг, а над ним - котел, подвешенный на нашей фамильной цепи. По моей задумке это будет не просто декоративный элемент, а настоящий очаг, где можно готовить еду. Кресло и стол, которые вы здесь видите, также будут стоять в этой комнате, но я собираюсь смастерить и другую мебель. Если все получится, эта комната станет моей отдушиной».
Взяв с нашего героя обещание пригласить нас в гости, как только его мечта воплотится в жизнь, мы покинули пропахшую древесиной мастерскую, унеся в сердце непоколебимую веру в то, что истинное призвание человека обязательно найдет его, рано или поздно, несмотря на возраст и основную деятельность. Главное - следовать зову сердца.

"Вестник Беслана"